Фрол Веселый: «Единственный акт творения, на который еще способны наши люди, — родить ребенка»
Куратор выставки «Невидимки» о том, почему он делает проект не об искусстве, а о людях из «параллельного мира»
На следующей неделе в «Арт-центре» откроется выставка «Невидимки». В трех огромных залах соберут работы людей, чьи показатели физического и психического здоровья не вписываются в рамки медицинских норм. Это не благотворительная акция. Взывать к жалости, просить помощи у зрителей организаторы не намерены. Вопрос их волнует следующий: почему многие «нормальные» люди считают творчество чем-то из ряда вон выходящим, а отягощенные неизлечимым диагнозом своими руками делают подчас что-то фантастическое.
- Фрол, расскажи, почему ты задумал проект не про искусство? Уж не рождение ли второй дочки на тебя повлияло?
- Как художник я всегда заморачиваюсь социальными проблемами. У меня вообще возвышенных мечтаний нет. Я, можно сказать, человек приземленный. По тем же улицам хожу, что и все.
У меня есть товарищ — художник и дизайнер Саша Галицкий. Он живет в Израиле и занимается тем, что ездит по домам престарелых — вырезает со стариками скульптуры из дерева. Мне всегда была интересна тема параллельных миров. А инвалиды живут разве не в параллельном нам мире? Они же не включены в социум. Так родилась идея проекта. Еще одна моя знакомая, Вита Пироцкая, работала волонтером в Литве. Приехав туда впервые, она была потрясена тем, что «ущербные» люди занимаются творчеством, в отличие от большинства «нормальных». А ведь именно творчество определяет человека.
- Человека или художника все-таки?
- Человека. Каждый предрасположен к творчеству. Но сегодня единственный акт творения, на который еще способны наши люди, — родить ребенка. И то этому мешает распространяющаяся идея «чайлдфри», добровольной бездетности.
- Кто, по твоему, должен быть в ответе за социализацию «не таких» людей?
- Это задача общества. Государство выделяет какие-никакие деньги им на жилье, кому-то находит работу. Но в основном-то – это наша задача. Наш проект — попытка ее решить. К тому же он еще и красив. Тем, что работы наивны и искренни. А идеи рождаются у творцов сами собой, без мучений.
- Давай подробнее о проекте. Как ты искал участников?
- У меня есть один знакомый из «параллельного мира». Он инвалид-колясочник, постоянно сидит дома, рисует. Через него познакомился с другими такими же. Примут участие в проекте и дети с ДЦП. На них нас вывела одна благотворительная организация из Тольятти. В том числе на новокуйбышевский Дом социализации молодежи, где есть театральная студия для детей с ДЦП. С ними, конечно, «чокнутые» люди занимаются, энтузиасты... Мы покажем на выставке несколько видеозаписей их спектаклей.
- То есть это будет все-таки выставка? В «прямом эфире» никто не будет творить? Условия-то в «Арт-центре» не лучшие — он не отапливается...
- И не только поэтому не будет «прямого эфира». Эти люди замкнутые, могут одну картинку по восемь часов кряду рисовать. Наверное, они мудрее в какой-то степени, усидчивее нас...
- Почему так, как думаешь?
- Вот этот вопрос мы и хотим задать своим проектом. Почему человек берет в кредит «Форд фокус», копит на плазменную панель, а на что-то большее, чем фото-жаба в интернете его не хватает?
- Это первая выставка, где ты выступаешь только как куратор. Сложно?
- Сложность в том, что я привык делать все сам. Еще, конечно, сложно работать не с профессиональными художниками. В этом же проекте не будет моих работ, а ездить и отсматривать чужие, перебирать кучу информации, чтобы найти самое лучшее, — тяжело.
- Тебя с энтузиазмом встречают?
- Ты даже не представляешь, как им не хватает общения. Ты приехал, и тебе уже рады. Причем независимо от возраста. А разброс возрастной там большой. В Новокуйбышевске — от 12 до 30 лет. Самарские инвалиды-колясочники - в среднем 30-40-летние.
- Та часть проекта что под «романтичным» названием «Деревенеющие» — она о чем?
- Это как раз часть Саши Галицкого. Старикам, с которыми он занимается, под сто лет. Они пережили время Холокоста, гетто и концлагерей, а потом они переехали в Израиль и опять попали на войну — за независимость. Они сами становятся похожими на кусок дерева, а продолжают творить. Удивительно, что о своей жизни вспоминают без надрыва, без нашей этой бабско-интеллигентской привычки — из всего делать трагедию. Вместе с фотографиями и деревянными скульптурами мы покажем тексты – записанные Сашей истории из жизни.
- А почему вы к нашим старикам не поехали? У них тоже и истории бы нашлись, какая-нибудь бабушка вам свои вязаные шарфы показала.
- Во-первых, нам было интересно показать, как работа с инвалидами ведется на Западе. Израиль, конечно, не совсем Запад, но не суть. Во-вторых, я понятия не имею, почему с нашими стариками никто не работает. У меня было не так много времени, всего два месяца, на подготовку. Поэтому задействовали тех, с кем было проще всего связаться.
- А позвать «на помощь» Министерство культуры не пробовали?
- В Самаре вообще сложно что-либо исполнить, а уж то, что связано с Министерством культуры — и подавно. И вообще я — бюрократофоб. Мне удобно прийти — изложить идею и начать работать, как с «Арт-Центром», например. А не пояснять, какой будет контент, выслушивать опасения чиновников, что это будет неполиткорректно, что за этим стоит какой-то намек... Какой намек, ребята? Это, блин, творчество!
- Если того же Мишу Савченко (арт-директор «Арт-Пропаганды» - авт.) попросить помочь? Он с чиновниками часто и без опасения работает.
- Миша мне ответил, что в этом году у него и так много проектов – некогда. Вот я и пошел в «Арт-центр». На самом деле он чуть ли не единственный человек, связанный с официальными структурами, которого я уважаю. У нас с ним было несколько проектов, и я всегда оставался доволен.
- При условии, что чиновники сами пойдут навстречу и предложат сотрудничество, ты по-прежнему будешь от них шарахаться?
- Нет, но поставлю свои условия. Буду выбирать работы тех, кто мне нравится, кто мне нужен. Привык, что если взялся за дело, оно будет сделано хорошо. Я работаю так, как себе это представляю. Я могу прислушаться к чужому мнению, но мое мнение всё-таки главнее.
- Ну, ты должен понимать, к примеру, что для большинства самарских СМИ приписка «сделано при поддержке правительства» — как лампочка для собак Павлова. Не написано — не прийдут. Обидно будет, если мало народу узнает о проекте?
- Думаю, народ узнает. И я вообще на этот счет не заморачиваюсь.
- Фрол, тебе когда-нибудь было так стыдно, что до сих пор помнишь?
- Было, только я не буду об этом рассказывать.
- А когда-нибудь стыдился за «нетолерантные» мысли по отношению к «не таким, как все» людям?
- Я попадал несколько раз в больницу с серьезным диагнозом. Поэтому с мыслью, что могу пополнить ряды «не таких», давно свыкся. А что до сегодняшнего общества потребления — пока «не наелись», так и будет: хапнуть больше, плюнуть дальше, залезть выше. И хоть потихоньку стали вылезать из социальных сетей на митинги, все это больше похоже на массовый идиотизм.
- К Pussy Riot, например, это тоже относится? Они же себя художниками называют.
- Это была шикарная провокация. Я сам любитель провокаций, но на такое никогда не пойду. Потому что для меня существуют некие сакральные места. Церковь — сакральное место. Это не мой мир, я не могу диктовать там свои условия. Мой мир — улицы, выставочные пространства. Там делаю, что хочу.
- Ты никого не берешься осуждать?
- Сознательно не берусь. Хотя, если посмотреть письма Нади Толокно из СИЗО, — ну прямо звезда.
- А ты славы никогда не хотел?
- Человек я не особо честолюбивый — слишком хорошо знаю свои недостатки.
- О своем отношении к кредитным «Форд фокусам» и плоским телевизорам во всю стену ты сказал. Неужели не мечтал никогда о том же самом?
- Зачем мне «Фокус»? У меня есть «восьмерка» на литых дисках, я на ней полстраны уже объехал. А если серьезно – лет до 28 жил себе и жил, как все. Но потом многое изменилось. Долгая история. Окончил учебу на юрфаке — понял, что не мое. Начал изучать искусство, через семь лет назвал себя художником.
- Давай напоследок к «Невидимкам» вернемся. Экспозиция уже продумана? Как все будет выглядеть, знаете?
- Все пространство «Арт-центра» будет заполнено. В самом большом зале расположится Саша Галицкий с деревянными работами. Зал поменьше будет у Виты Пироцкой — с работами литовских инвалидов. И самый маленький — с рисунками детей из «Опоры» (клуб молодых инвалидов — авт.), работами инвалидов-колясочников Самары и области. Будут еще деревянные скульптурки от одного замечательного деда. Ну и еще несколько сюрпризов. Выставка откроется вечером 19 апреля и продлится недолго — до 29 апреля.
13 апреля, 2012