Одолжить на доброе дело
Заем — один из основных источников финансирования проектов. Но не для российских НКО. Получить кредит в банке — дорого и сложно: НКО не нацелена на прибыль, а значит, «плохой» заемщик. У микрофинансовых компаний условия получения кредита полегче, но и здесь процентная ставка «неподъемная» для большинства некоммерческих организаций. Фонд «Наше Будущее» — первая и пока единственная в России организация, выдающая беспроцентные займы под социальные проекты, в том числе для НКО. О перспективах этого рынка в интервью «ДиБ» рассказала директор фонда Наталия Зверева.
Наталия Зверева, директор фонда "Наше Будущее"
«Наше Будущее» выдает беспроцентные займы уже четыре года. За это время фонд распределил на конкурсах займы под 41 проект. Основная цель «Нашего Будущего» — поддержка социальных предпринимателей, специальной программы для НКО нет. Однако среди получателей займов есть и 7 некоммерческих организаций (общая сумма их финансирования — 21 миллион рублей). Юридическая форма организации здесь не так важна, по мнению Наталии Зверевой. Важна суть: для бизнеса — способствовать позитивным социальным изменениям, а для НКО — умение зарабатывать.
Какие НКО побеждают на ваших конкурсах? Расскажите о некоторых из них.
Среди первых, кто погасил заем, был благотворительный фонд «Надежда» из Санкт-Петербурга. Они придумали проект по сдаче в аренду реабилитационного оборудования для инвалидов: палочки, ходунки, тележки. Сломал ногу — палочку можно купить, а можно взять ее в аренду (за 20–25 процентов от стоимости) и потом отдать. Плюс они сами производят это оборудование в Петербурге и продают его. При этом, разумеется, оказывают и бесплатные услуги инвалидам и пожилым людям.
Еще об одном проекте знают уже многие — мастерская «Веселый войлок», организованная в Рыбинске Некоммерческим партнерством «Женская организация социальной поддержки «Женщина, Личность, Общество». Многодетные мамочки получают материалы, средства труда, обучаются и на дому делают забавные войлочные игрушки, украшения, сувенирные изделия. Лия Виснапу, один из авторов проекта, организовала систему сбыта этой продукции — в том числе и за границу. Они тоже уже погасили заем.
Нельзя не отметить и «Школу фермеров», которую организовал в Пермском крае Вячеслав Горелов. Он обучает и трудоустраивает в деревне безработных молодых людей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. В основном — выпускников детских домов. Производимую ими продукцию Горелов реализует. У них там куры, куропатки, гуси, перепела… Сейчас мы собираемся этот опыт тиражировать совместно с Агентством стратегических инициатив. Им тоже понравился проект.
Что нужно НКО, чтобы прийти к вам и взять заем?
Нужно, чтобы проект соответствовал критериям социального предпринимательства, был финансово устойчив, был тиражируем, имел рыночные инструменты реализации. А главное — чтобы была социальная составляющая: должно быть четко прописано, как именно проект помогает социально незащищенным слоям, как решает насущную социальную проблему общества. Ну и, конечно, должна быть инновация. Хотя по этому критерию мало проектов подходит.
За четыре года заем у вас получили семь НКО. Что, остальные даже беспроцентный кредит потянуть не могут?
Рынок благотворительности в России возник относительно недавно. За это время наши НКО научились просить деньги — искать гранты, собирать частные пожертвования. А вот тех, что ищут возможность заработать на свою деятельность, пока еще мало.
Четыре года назад мы взяли всю базу НКО и выбрали тех, у кого есть доходы, — таких набралось около 200. Мы им направили предложение поучаствовать в нашем первом конкурсе: раз они умеют хоть что-то зарабатывать, значит, смогут вернуть займы. Заявки на конкурс прислали 40 НКО. 36 смогли составить бизнес-план. Из них мы тогда отобрали 3 проекта.
Сейчас НКО, получающих доход, конечно, гораздо больше. В годы кризиса стало сложнее находить средства с помощью традиционного фандрайзинга. Многие поняли, что нужно учиться как-то зарабатывать. Тем более что доход от продажи продуктов и услуг — куда более стабильная модель, чем поиск благотворительных средств: ведь сегодня пожертвования есть, а завтра их может не быть.
Свою задачу, кстати, мы видим в том числе и в обучении НКО, решивших зарабатывать. В частности, устраиваем для них семинары.
Как построены эти семинары?
Они приурочены к ежегодному конкурсу проектов социального предпринимательства. После первого этапа — оценки заявок — остается, как правило, 30–50 участников. Их мы и приглашаем на обучающий семинар, который проводят специально нанятые бизнес-тренеры. Участники семинара получают возможность учиться на примере собственных кейсов.
Тренеры — те же, что работают с обычными коммерческими структурами. Специалистов для работы с НКО пока нет.
А что, для НКО нужны особые тренеры?
Да, ведь НКО вообще не в рынке, а потому для них в новинку даже простые определения, которыми оперируют предприниматели.
Кстати, у коммерсантов — своя специфика: они не очень понимают, как работает социальная сфера. Мы учим и тех, и других: одних — зарабатывать, других — эффективно решать социальные проблемы.
Думаю, причина того, что НКО «не в рынке», не только в дефиците познаний, но и в психологии: как же так, я, некоммерческая организация, стану заниматься коммерцией? Мы же не имеем права это делать просто по определению!
Да, есть противники «коммерциализации» НКО, которые считают, что эти виды деятельности совершенно не совместимы. Частично с ними можно согласиться. Если, например, НКО работает с детьми из детских домов — какой тут проект социального предпринимательства придумаешь? Конечно, нет! Или если благополучатели — люди с серьезной инвалидностью, которые не могут работать: помочь им можно только с помощью благотворительных пожертвований. Однако, с другой стороны, есть сферы, в которых НКО могут создавать проекты, имеющие доходную часть.
Предположим, НКО начнут зарабатывать. А достаточно ли будет желающих выдать им беспроцентный кредит? Пока этим занимается только фонд «Наше Будущее»…
Да, пока только один наш фонд. Однако есть немало частных благотворителей, которые видят много преимуществ в том, чтобы не давать деньги навсегда, не формировать потребительское отношение, а стимулировать НКО к эффективной работе. Тем более, как показывает практика, при кредитовании проектов социального предпринимательства риск невозврата средств — низкий. Например, у знаменитого микрофинансового банка Grameen, в портфеле которого в основном проекты социального предпринимательства, лишь 5 процентов невозврата. В то же время в некоторых российских коммерческих банках этот уровень доходит до 10 процентов. Другими словами, проекты социальных предпринимателей более устойчивы, потому что люди очень серьезно к делу подходят: они ведь отвечают не только за себя, но и за тех, кому стараются помочь. По займам, которые выдавал фонд «Наше Будущее», невозвратов пока не было.
В общем, я считаю, что у рынка кредитования социальных проектов есть перспективы.
А что для развития нужно?
Поддержка государства, а прежде всего — признание такого понятия, как социальное предпринимательство, как это происходит в Америке и многих европейских странах. Нужно создать законодательную базу, выделить юридическую форму такого рода деятельности, предоставить льготы какие-то возможные.
А существуют ли какие-то лоббистские усилия, чтобы эту поддержку от государства получить?
Мы работаем, но я бы не сказала, что занимаемся этим целенаправленно. Конечно, если один фонд это будет лоббировать, ничего не произойдет. Нужно накопить критическую массу людей, продвигающих необходимость изменений. Возможно, рано или поздно возникнет ассоциация социальных предпринимателей, и именно она будет принимать участие в формировании законодательной базы. Как есть, например, Ассоциация народных промыслов. Ремесла вымирают, есть ассоциация, которая заинтересована, чтобы они продолжали жить. Ассоциация защищает их интересы, пытаясь создать условия для сохранения народных промыслов в России.
Ну а вообще ваши идеи находят понимание у власти?
Да, мы работаем с Министерством экономического развития. На сегодняшний день в регионах сформированы приказы о том, что поддержка социальных предпринимателей осуществляется в виде субсидий. Пока мы с властью работаем в параллели, разъясняя, как выдавать эти субсидии, а получателям — как оформить документы, чтобы получить субсидии на социальное предпринимательство. Такая работа началась только в прошлом году, поэтому пока еще рано говорить о результатах.
Почему пока не сложилось общности социальных предпринимателей?
Думаю, дело в нашей информационной закрытости. Только в прошлом году нам удалось о себе заявить: о социальном предпринимательстве стали писать СМИ, чего раньше не наблюдалось. У нас, уверена, много социальных предпринимателей в стране, просто далеко не все себя таковыми осознают. Распространение информации поможет им в самоидентификации, и как только это произойдет, значительно больше игроков появится на рынке. 4–5 лет — это уже срок. Будет положительная динамика.
22 марта, 2012