Права есть, а денег нет
Мне часто задают вопрос, почему мы рассказываем читателям о необходимости лечения больных детей за деньги, если лечение гарантировано Конституцией РФ? Мы же своими налогами уже оплатили это лечение. Но когда родители больного ребенка просят помощи у нас — нас всех — невозможно, ссылаясь на конституцию, отказать только потому, что это должны, но не делают, наши власти, ссылаясь на отсутствие денег в бюджете.
Правда всегда конкретна. Трехлетняя Милана заболела острым лейкозом. Ее состояние было настолько плохим, что потребовалась экстренная госпитализация. Квоту на лечение девочке в минздраве дали сразу и даже согласились оплатить билеты на самолет. Не оплатили — согласились оплатить, почувствуйте разницу! А разница в том, что деньги родители Миланы получат, только когда вернутся с лечения и предъявят выписку из клиники и использованные билеты. Но чтобы попасть в клинику, билеты надо купить! За 18 тысяч рублей — столько надо заплатить за дорогу только в одну сторону за один взрослый и один детский билет. Это значит, что мама, у которой на руках умирающая Милана, а дома c соседкой шестилетняя сестра Миланы, должна сама найти эти деньги, которые ей потом возместит минздрав. Все в соответствии с нормативным документом, который составлялся чиновниками с учетом того, что казна министерства бывает пуста. Перестраховка, в общем. Иначе придет мама такой Миланы, и надо ей в этот же день денег давать. А так получается, что дать, конечно, надо, но потом, когда деньги будут.
А еще мама Миланы должна найти 24 тысячи рублей на билет «туда-обратно» для врача-реаниматолога, потому что дочери так плохо, что ее даже на борт самолета не пустят без сопровождения. Кстати, эти 20 тысяч рублей на реаниматолога семье не компенсируют. Да, конечно, государство должно обеспечить тяжелобольного ребенка медицинским сопровождением, но в бюджете нашего республиканского минздрава такой строки расходов просто нет. Как нет в бюджете детской республиканской больницы графы «командировка врачей». В минздраве говорят «денег нет». В больнице тоже говорят «денег нет». А это значит, что к расходам родителей добавляется еще билет для врача. Итого родителям Миланы экстренно требуется больше 50 тысяч рублей! Иначе ребенка не довезут живым до клиники.
Еще один частый вопрос, почему для лечения детей в государственной клинике требуются деньги, если в Программе государственных гарантий по оказанию бесплатной помощи гражданам Российской Федерации указано, что любой житель страны по страховому полису имеет возможность лечиться в любой клинике страны? Действительно, может. И по запросу лечащего врача минздрав республики выдаст направление в профильную клинику федерального уровня. Но это еще не означает, что клиника согласится принять ребенка, если у него сложный диагноз или запущенная болезнь. Врачи часто любыми правдами и неправдами пытаются избавиться от проблемного пациента, на котором отделение, в полном соответствии с конституцией, не заработает. Это же не квотный больной, на которого выделяются государственные деньги.
Или может оказаться, что госпитализация возможна через несколько месяцев, в порядке общей очереди, состоящей из детей со всей России. Именно такая ситуация у Вики Ватаевой, героини этого номера. В НИИ педиатрии Москвы ее будут лечить по медицинскому полису на сумму, которая определена в соответствии с законом об обязательном медстраховании — на 15 тысяч рублей. А госпитализация планируется только в конце 2012 года, потому что огромная очередь. А вот в коммерческую палату можно попасть сразу, но на это нужны деньги, которых у родителей девочки нет. И на дополнительные анализы и консультации, которые не оплачиваются по полису, у Ватаевых тоже нет денег, а они обязательно понадобятся — на порядок больше, чем по медицинской страховке! Поэтому для Викиных родителей единственный шанс качественно обследовать и пролечить дочь — с нашей помощью оплатить все необходимые анализы, процедуры и консультации.
А еще спрашивают, почему не все дети едут лечиться по квотам на высокотехнологичную помощь, если говорят, что квот достаточно?
Само наличие квот на лечение предполагает дефицит определенных медицинских услуг. Иначе, зачем вообще нужно квотирование? Поэтому часто случается так, что помощь необходима сейчас, а квота будет позже. Или оказывается, что квота есть на кардиологическое лечение, а надо оперировать сколиоз. Это потому, что, дескать, государство не может заранее знать, сколько именно детей заболеют лейкозами, а сколько родится с пороками сердца. А не надо знать: положено лечить и возить детей бесплатно — лечите! Возите! А уж потом считайте и уж потом корректируйте бюджеты на следующий отчетный период.
Или оказывается так, что по квоте хватает денег только на полостную операцию на сердце, как другой девочке из этого номера — Мадине Меликовой. А щадящие и нетравматичные эндоваскулярные операции по поводу врожденного порока сердца квотой не оплачиваются.
Правы те, кто говорит, что каждый имеет право на бесплатное лечение. Для этого можно даже не ссылаться на Программу государственных гарантий, а просто привести слова из статьи 41 Конституции РФ: «Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений». Но так устроено наше с вами социальное государство — сплошь и рядом оказывается, что права есть, а денег нет. И в минздраве не злодеи сидят, оказывается, у них просто бюджет дефицитный.
Можно в каждом конкретном случае добиваться исполнения Основного Закона страны. Но сколько это займет времени и сил в каждом конкретном случае? А ребенка, конкретного, с именем и фамилией, с несчастными родителями, которым не до правозащитной деятельности, надо спасать сейчас, потому что потом будет поздно…
И что нам с вами тут делать? Можно написать заметку в газету о нарушении прав этого конкретного ребенка и потом искать правды в инстанциях, в которых тоже, между прочим, не злодеи работают…
А можно опубликовать историю этого ребенка и обратиться за помощью к вам, читателям, пока не поздно. И вы откликнитесь.
Вот это мы с вами и делаем. Вот это и есть наш выбор.
Мадина Сагеев
4 апреля, 2012