Инвалид — не изгой и не герой
Почему дети с особенностями в развитии должны учиться в общеобразовательных школах и как жалость губит их жизнь, рассказали супруги-инвалиды.
Дмитрий Рачеев и Наталья Алюнина — инвалиды, выпускники знаменитой петербургской специальной школы № 616 «Динамика». Дмитрий поступил в колледж телекоммуникаций и окончил его с красным дипломом. В группе, которая состояла из абсолютно здоровых студентов, он, единственный инвалид, был старостой. Сейчас Дмитрий учится в университете телекоммуникаций имени профессора М. А. Бонч-Бруевича и работает. Его супруга Наталья преподает английский язык в «Динамике». Два месяца назад у пары родился ребенок.
Молодые родители рассказали корреспонденту «Росбалта», почему они поддерживают введение инклюзивного образования (обучения особых детей в обычных школах) и как сделать так, чтобы у каждого ребенка с особенностями в развитии был шанс на интеграцию в общество.
С 1 сентября 2016 года в России у детей-инвалидов появилось право учиться в общеобразовательных школах. Однако большинство учебных заведений пока не готовы принимать ребят с ограниченными возможностями здоровья. Во-первых, школы должны быть специальным образом оборудованы, а безбарьерная среда есть далеко не во всех учебных заведениях. Во-вторых, многим особым детям нужны помощники. Специально обученные волонтеры или воспитатели, которые помогут передвигаться по школе, общаться с учениками и учителями, доставать учебники из портфеля и так далее — то есть выполнять те вещи, которые не под силу самому ученику. Не каждая школа может предоставить ребенку помощника.
Впрочем, по мнению Натальи, в среднестатистической школе вряд ли будут учиться больше десяти ребят с ограниченными возможностями. Минимум, который необходимо сделать - это установить пандус, переделать один туалет для колясочника и поставить по одной спецпарте на класс. Но в ряде случаев родители ребенка-инвалида даже сами будут готовы оплатить покупку такой парты. Что же касается помощников, то они требуются не каждом ребенку.
Но проблема в том, что зачастую педагогический коллектив просто не знает, как работать с детьми с ограниченными возможностями. Учителю необходимо специальное образование, он должен понимать особенности ребенка-инвалида.
«Правильно, адекватно построить учебный процесс позволяет коррекционная педагогика. В России же дефицит коррекционных учителей. Педагогам надо искать пути работы с ребенком с особенностями. У меня, например, был вообще не говоривший мальчик с сохранным интеллектом. У него в высокой степени была нарушена моторика. Он мог набирать текст только одним пальцем, да и то с колоссальным трудом. Нам приходилось искать способы изучения иностранного языка. И они нашлись, хотя это было непросто», — отмечает Наталья Алюлина.
По мнению педагога, сложность еще и в том, что сами ученики обычной школы не всегда психологически подготовлены ко встрече с особым ребенком. Многие обыватели почему-то ставят на человека с инвалидностью клеймо «неадекватного» и «умственно отсталого».
Типичный пример такого отношения приводит муж Натальи Дмитрий: «У нас родился малыш. Наш первый поход в женскую консультацию был просто отвратительным. Врач недоумевала, как люди с инвалидностью будут рожать, говорила: „Вам не нужен ребенок“. Но в дальнейшем доктор работала с нами очень хорошо. Во время второго, третьего приема мы нашли с ней точки соприкосновения, которые она не находила с другими пациентами. Мы ответственно подходили к процессу, вовремя сдавали все анализы. Для нее такой поворот событий стал открытием».
По словам Дмитрия, учитель должен понимать, что к каждому ребенку нужен индивидуальный подход. Однако выпускник «Динамики» считает, что в специальных школах педагоги, наоборот, порой слишком усердствуют в своем желании помочь ребенку-инвалиду.
«Сами по себе это великолепные школы с замечательными преподавателями. В учреждениях положительная аура. Но эту обстановку можно назвать тепличной. А ребенка надо иногда и поругать, а не только постоянно хвалить. Не все учителя держат эту грань. В итоге ребята, покидая специализированную школу, просто теряются в современном реальном мире. А все оттого, что учителя в спецшколах слишком активно им помогали», — считает Дмитрий.
В ту же «Динамику» учеников, как правило, привозят и увозят на автобусах. В итоге они просто не видят того мира, который существует вне спецшколы. У Дмитрия была иная ситуация.
«С 9 класса я стал ходить в школу самостоятельно. У меня была физическая возможность. И я видел тот мир, в котором предстоит оказаться выпускнику-инвалиду. А очень многие ребята его просто не видят или видят в скомканном виде. У них развивается даже какой-то внутренний эгоизм. В итоге выпускники - и отличники, и хорошисты „Динамики“, которые бы хотели поступить в техникумы и даже в институты, — сталкиваются с тем, что реальность устроена несколько иначе», — уверен Дмитрий.
Его жена Наталья является абсолютной сторонницей интеграции детей с особенностями в общеобразовательный учебный процесс. Если у ребенка-инвалида есть желание учиться с «обычными» ребятами, то такая возможность должна быть ему предоставлена. Нельзя заставлять его ходить в обычную школу, но шанс попробовать себя в ней должен быть.
Наталья училась не только «Динамике», но и в общей школе. Это ее закалило. «Мне никто не делал скидку. Я была в таких же условиях, как и остальные дети. Хотя мне иногда было очень тяжело и плохо. Мне в маленьком возрасте было очень трудно за десятиминутную переменку подняться со второго этажа на четвертый. При этом меня в школе никто не обижал, хотя близких друзей у меня не было. Зато я поняла, что в жизни могу рассчитывать только на себя», — подчеркивает Наталья.
Учитель английского языка считает крайне важным, чтобы особые дети общались с "обычными". Пусть ребята-инвалиды и не могут в полной мере освоить программу, но в общеобразовательной школе они будут чувствовать себя частью общества. Однако ждать того, что учиться в обычной школе будет легко, не стоит.
«А кто сказал, что ребенку должно быть легко? Мы какую итоговую цель преследуем? Интеграцию в общество. А если он будет сидеть дома под гиперопекой или в специальной школе, то интеграция будет происходить очень медленно и урывками. И надо понимать, что единого правильного рецепта интеграции нет. Должна быть колоссальная комплексная работа родителей ребенка-инвалида, учителей, а также детей, которые будут обучаться вместе с особенным мальчиком или девочкой. Должна быть своеобразная круговая порука. Но страх родителей особенного ребенка тоже можно понять. Они отправляют его к незнакомым учителям, к детям, которые не такие, как он. И никто не даст гарантию, что его не заденут, не обзовут», — поясняет Наталья.
После общеобразовательной школы и техникума или института инвалиду будет проще реализоваться в профессии. Сегодня у людей с особенностями существует глобальная проблема, связанная с трудоустройством. Их не ждет практически ни одно предприятие. И это несмотря на то, что существуют квоты. Организации обязаны предоставлять места для инвалидов. Но шансы на трудоустройство даже грамотного специалиста с инвалидностью ничтожно малы.
В компаниях очень часто находят различные способы скрытия информации о вакансиях. Никто не покажет инвалиду бумагу о том, что все квоты о наличии мест для людей с ограниченными возможностями действительно закрыты. Наталья считает, что государство обязано предоставлять официальное рабочее место желающему работать инвалиду. Его право на работу должно быть закреплено. Инвалид не должен сам ходить по организациям и стучаться в миллион дверей работодателей. При постоянных отказах в трудоустройстве люди просто перестают верить в то, что они кому-то нужны.
У Натальи есть опыт жизни в США. Ей удалось по бесплатной годовой программе проучиться в школе небольшого городка Шарпсвилл в Пенсильвании. Разница в отношении общества к инвалидам в Америке и России колоссальна, отмечает она.
«Там на тебя никто не смотрит подозрительно, не показывает на тебя пальцем. На тебе нет клейма инвалидности. Ты такой же, как и все. Если человек видит, что тебе тяжело, то он просто подойдет и спросит, не нужна ли тебе помощь. Это, конечно, супер. Сейчас я с малышом должна посещать поликлинику. Приходится слышать самые разнообразные вещи. Например: "Да как же вы рожали, разве вы подымете ребенка?" Другой, наоборот, жалеет и говорит, что я герой. Да кто вам это сказал, что я нуждаюсь в подобных словах? Я не чувствую себя ни ущербной, ни героем! Я человек. Вот и все. Просто у нас с вами разный уровень сложности. Но не надо меня жалеть. Не надо навязывать свою помощь. У нас же ты либо изгой, либо ты герой, но ты никогда не обычный человек», — описывает ситуация Наталья.
Молодая мама считает, что России стоило бы перенять американский опыт интеграции ребят-инвалидов, которые имеют возможность целиком и полностью реализовать свой потенциал.
С распространением инклюзивного образования специализированные учебные заведения для инвалидов исчезнуть не должны. В них будут учиться ребята, которые в силу своих особенностей или желания родителей не могут пойти в общеобразовательную школу.
Александр Калинин
«Росбалт» представляет проект «Все включены!», призванный показать, что инвалидность — это проблема, которая касается каждого из нас. И нравственное состояние общества определяется тем, как оно относится к людям с особенностями в развитии.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.
29 декабря, 2016